Гавань надежды - Страница 24

Гейб слегка прищурился, просматривая напиток на свет.

– Значит, мартини. Приятный вкус получается.

– О, очень, – подтвердила Дайан. – Вообще, спиртное обладает интересным свойством: даже такому простому напитку, как крюшон, оно придает определенную изысканность.

Медленно поднеся стакан ко рту и отпив глоток, Гейб так же неспешно произнес:

– Полагаю, своих гостей ты тоже будешь угощать напитком с какой-нибудь улучшающей добавкой?

– Каких гостей? – Дайан нахмурилась. – Ах гостей! Да… скорее всего.

Я бы не прочь оказаться в их числе, подумал Гейб.

Тем временем в голове Дайан промелькнула мысль почти противоположного содержания: по мне, так лучше бы и вовсе без них обойтись! Подразумевались конечно же все те же гости.

Пустив дело на самотек, Дайан так и не вернулась к решению проблемы. Во многом потому, что не видела его. Ей проще было продолжать готовиться к торжественному объявлению помолвки, чем, набравшись мужества, обзвонить всех, кто получил открытки, и отменить приглашение.

В крайнем случае торжественно объявлю о ее расторжении, рассуждала она.

Правда, подобные мысли вертелись в ее мозгу лишь до сегодняшнего дня. Вернее, до того момента, когда она брякнула сгоряча: «Больше всего мне сейчас нужен жених!». А еще точнее – если уж быть предельно откровенной, – до той минуты, когда она впервые как следует разглядела Гейба. Тогда-то ее и посетила одна идея – импульсивная, очень смелая, даже безрассудная, но позволяющая, во-первых, избежать скандальных заявлений, а во-вторых, не лишать приглашенных дам – Эмили в первую очередь – возможности покрасоваться в приготовленных ради праздника обновках.

– Так ты устраиваешь прием в галерее? – с оттенком удивления спросил Гейб.

Дайан улыбнулась.

– В гостиной, из которой легко попасть в галерею через раздвижную дверь. Там много свободного пространства и можно устроить танцы. Изначально здесь не было галереи, ее позже пристроила моя мать, которой очень нравились разного рода праздники.

Пока Дайан говорила, Гейб поймал себя на том, что неотрывно смотрит на ее полные чувственные губы.

Что со мной происходит? – промелькнуло в его голове. Почему эта девушка так волнует меня? Что в ней такого, кроме яркой внешности и приятного голоса?

С ходу дать ответ на эти вопросы Гейб не мог, однако вскоре у него появилось предположение, что дело тут вовсе не в Дайан, а в нем самом.

Просто у меня давно не было женщины, только и всего, подумал он.

Эта мысль принесла известного рода облегчение: подобно многим мужчинам, Гейб очень боялся утратить независимость, а глубокая эмоциональная привязанность, как известно, таит в себе угрозу потери внутренней свободы.

– И ты боишься, что дождь помешает гостям веселиться? – произнес он, следя за тем, чтобы испытываемое им в эту минуту чувственное волнение не отразилось в голосе.

Дайан состроила гримасу.

– Не то чтобы боюсь, но сам ведь понимаешь: тут веселье, а я сную между гостей с пластиковыми тазами, подставляя под протекающие участки потолка!

– Да, – протянул Гейб, – хорошего мало. – Выдержав некоторую паузу, он добавил почти без всякого выражения заинтересованности – напротив, нарочито изображая безразличие: – Ну, если хочешь, я отремонтирую тебе крышу. За дополнительную плату, разумеется.

– Разумеется! – подхватила Дайан. И тут же смущенно кашлянула. – Гм… то есть я хотела сказать… Нет, ты в самом деле готов взяться за эту работу?

Конечно же Гейб отметил про себя ее маневр и едва заметно усмехнулся.

– Почему бы нет? Ведь мне все равно предстоит приезжать сюда каждый день, чтобы играть с тобой в теннис. После игры же… не знаю, чем ты будешь заниматься, а я полезу на крышу заделывать отверстия, сквозь которые просачивается дождевая вода.

– Я, скорее всего, займусь своими куклами. Это у меня хобби такое, – пояснила Дайан, заметив промелькнувшее во взгляде Гейба удивление. Затем с ее губ слетел вздох облегчения. – Ох, значит, у меня появляется надежда, что благодаря тебе ко дню приема галерея окажется в полном порядке. – Она опустила взгляд, скользнув им по своей фигуре. – Если бы еще и я сама за оставшееся время пришла в норму…

– А, так ты худеешь ради предстоящего приема?

– Ну да! Иначе, боюсь, не влезу в платье, в котором собираюсь встречать гостей.

11

Последняя фраза Дайан дала Гейбу законный повод не спеша, основательно осмотреть ее с головы до ног, разумеется насколько позволял разделявший их столик.

Заметив его взгляд, Дайан зарделась.

Что он так смотрит?! – вспыхнуло в ее мозгу одновременно с всплеском волнения, носившего явно чувственный характер и нашедшего отклик во всем организме. А что ты так всполошилась? – прокатился следом в ее голове чей-то саркастический смешок.

Дайан покраснела еще больше. Прикусив губу, она с досадой отвернулась и устремила взгляд на сад.

– По-моему, твои опасения бессмысленны, – спустя минуту достиг ее ушей спокойный, без тени насмешки, голос Гейба. – Возможно, я чего-то не понимаю, но, с моей точки зрения, у тебя нет поводов для беспокойства. Твоей фигуре позавидовали бы многие женщины. Это не комплимент, – добавил он. – Я лишь говорю, что думаю, уж прости, если что не так.

По телу Дайан взметнулась жаркая волна. Неожиданная и, похоже, абсолютно искренняя похвала показалась ей невыразимо приятной, но не сама по себе, а потому что ее произнес сидящий напротив Гейб Моррисон. Факт по всем меркам странный, ведь еще какой-нибудь час назад Дайан даже не подозревала о существовании на свете этого человека, а сейчас так бурно реагирует на обычные в общем-то слова.